| |||
|
| * * * |
|
Перед серией плей-офф у Зорана Вишича две проблемы: короткая скамейка и короткая скамейка. Обе эти неприятности почти устранятся, когда окончательно поправится Диана Густилина. Она вернется аккурат к матчам на вылет, и тогда «лисиц» станет не просто на одну голову больше. Умения Густилиной органично дополнят культурную композицию игры «УГМК», и у Вишича появится еще одна команда. Чуть яростней, чуть агрессивней, чуть характерней – самое то для адреналиновой серии плей-офф.
Ну а пока, когда решительно непонятно, кто попадет под сокрушительный металлургический пресс, корреспондент «С-А» решил расспросить Диану о былом. О насущном говорить пока рано. Чтобы не спугнуть удачу. Итак, Владивосток. Год 1974-й. Роддом №4. У четы Густилиных пополнение – дочурка… |
| Дылда Дина – гроза старушек |
|
Крохотную девочку, не тянувшую при рождении до двух с половиной килограммов, родитель-физик нарек Диной – в честь физической величины дин. В ЗАГСе Дину исправили на Диану, росчерком пера исправив комочку призвание и судьбу – папа желал ей лабораторных изысканий и Нобелевской премии, она стала самой боевитой «лисицей» на свете и победительницей Евролиги.
- Необычной была девочкой. Чудная такая, в очках, почти отличница, районную Олимпиаду по биологии даже как-то выиграла, но характер… Родители все запрещали – туда не ходи, сюда не смотри, делай так-то и так-то, и я все делала назло. Сейчас понимаю, что они просто уставали, работали с утра до вечера, а работа у них нервная, все время надо воспитывать. Папа физик, преподавал в университете, мама работала в инспекции по делам несовершеннолетних. Поэтому, чуть что не так, сразу наказывали. Отец пару раз даже самый настоящий солдатский ремень снимал – и воспитывал. И я оттого боевитой была. В яслях дети пирамидки из кубиков строят – могла подойти и сломать. Просто так, забавы ради. В школе тоже... Мне мальчик говорит: «Дай списать», Я ему – фиг! А потом дрались на перемене. Потом эти мальчики маме жаловались: «А Дина ваша фингал поставила». Мама не верила. - Неужто пацанов мутузили!? - Да, а что такого? Я и бегала с ними наравне, и в баскетбол играла. Вообще активной девушкой была. В четыре года уже вовсю на велосипеде разъезжала. Подросла – стала октябрят на бабушек натравливать (смеется). В смысле, вожатой их была. Мы и макулатуру собирали, и в турпоходы ходили. Все как полагается… Кстати! Ведь мэр Владивостока со мной в параллельном классе учился… Так-так, вспомнить надо, что там к чему... Нет, ему, по-моему, не досталось. Хотя гарантии дать не могу. - В баскетбол вы, видимо, случайно попали. Вам в бокс надо было идти. - А ведь и, правда, случайно. Пыталась в плавание, в художественную гимнастику, в гандбол устроиться – но не сложилось. Мне мама и говорила: «Дылда ты, в баскетбол или в волейбол отдать надо». А мне все равно, лишь бы по улицам не шляться – детство-то такое, лихое. А как-то тренер пришла в школу и позвала в баскетбол. Все выстроились, я – третья по росту. Так и попала – мне все равно, а родителям приятно. Может, и в бокс пошла бы, не знаю. Баскетбол так баскетбол. Фанатичности этой, увлеченности, у меня все равно никогда не наблюдалось. Себе на уме. Тренер всегда повторяла: «У тебя такое будущее, такие ноги, такие руки». Я говорю: «Успокойтесь, какое будущее? Математиком стану, большим математиком, какой баскетбол?» Но она настаивала. Звонила домой, мама меня выгоняла на тренировку. А потом все назло делала – тренер скажет левой рукой мяч вести, я правой веду. Ну и все в таком духе. - Вам не удивительно, что вы вообще спортом профессионально занялись – с таким-то подходом? - Так баскетбол я и не воспринимала как дело жизни. Хотела учиться – ну и тренировалась для здоровья. Баскетбол казался просто средством, инструментом, но не чем-то самым главным и важным. Подспорьем, вот. После школы поступила в два института, на три факультета, но училась там, где мне за счет баскетбола составили протекцию – в ДИСТе (Дальневосточный институт советской торговли – Прим. «С-А»). Там была самая сильная команда города, вот они народ и набирали. А в другом ВУЗе училась заочно на бухгалтера. Меня оттуда отчислили через три года – не успевала. Учишься и там и там, еще и в баскетбол играешь. Нехилая такая нагрузочка. А в ДИСТе уже на первом курсе преподавали начертательную геометрию, теплофизику и пять химий – представьте! Финиш, в общем, полный. С утра за партой, вечером на тренировку. И так три года. - А потом? - Потом уехала в Красноярск. Как и обещала. Леонид Цибулевский, который тренером там работал, меня еще в детях приметил и предложил после школы играть за «Шелен», а, заодно, и учиться в местном ВУЗе. Я и поехала. Поступила в институт, настраивалась на переезд, но в последний момент папа мне запретил. Побоялся оставлять одну в незнакомом городе. Пришлось жить во Владивостоке, но с Цибулевским мы договорились: через три года вернусь в Красноярск. Вернулась. Хотя мне, если честно, баскетбол этот был почти до лампочки. Денег не заработаешь, только нервы и здоровье тратишь. Но обещание есть обещание. Решила попробовать, получится из меня профессиональная баскетболистка или нет. Потихоньку втянулась. К тому же, в Красноярске давали учиться: если, например, сессия, то на утренней тренировке быть необязательно. Там прожила четыре года, закончила заочно институт, и уже окончательно смирилась со своей судьбой (смеется) – зарабатывать мне баскетболом. |
| Стоп-кран для «электрички» Маркес |
|
- А как в Екатеринбург попали?
- Колосков нашел и пригласил. В Красноярске за месяц до окончания моего контракта никто и не трепыхался. Пошла к президенту, ситуацию объяснила, сумму. Он такой: «Сколько? Ты думаешь, что столько стоишь»? Странный человек. Но Цибулевский все понял и одобрил. Иди, говорит, для карьеры полезно. И вот восемь лет здесь. - Могли уехать? - Могла. Новосибирск звал, Питер, заграница. С Таней Ребцовской нас даже в женскую НБА приглашали. Неофициально. Агенты подходили, звали: «Вот вы бы подошли». Анжела Уайт, первая наша легионерка из Америки, тоже говорила: «Все, поехали, я вас там устрою». Но был такой напряженный сезон в России, мы по сорок минут играли… Какая НБА? Отдохнуть можно? Только из-за этого и не уехали. К тому же, не особо в себя верила. Это те, кто в 15 начинает, к 20-ти годам уже что-то соображают. А у меня не было такого, как у всех – спортивная школа, тренировки с утра до вечера. Так – развлечение. Я, по-моему, только года два-три назад разобралась, что такое серьезный баскетбол и как в него играть. - Сильно изменился российский баскетбол со времен «Уралмаша»? - Ощутимо. Особенно заметно это на нашем примере. Сейчас у нас пять тренеров на 12 игроков – раньше такого не было. Приехали американки, и многое поменялось. К этому по-разному можно относиться. Раньше говорили: «Вот, наши сидят, американки играют». По идее, резон в таких словах есть. И Пшикова, и Шнюкова именно из-за этого, можно сказать, и ушли. Но сама-то сборная прибавила. Причем, заметно. Олимпиада показала, что мы уже почти на равных с американками, хотя раньше выигрыш у них считался почти чудом. Учимся. Опыт-то у них громадный. Тереза, Иоланда, они всегда что-то Вишичу подсказывают. Команда выигрывает. Всем хорошо. - Но есть у западных людей такая вредная привычка: улыбаются, а что на душе – не разберешь… - Ну не знаю… Если Ешка недовольна, то она недовольна – скрывать не станет. Хотя та же Анжела Уайт, она, действительно, улыбалась всегда. Причем ездили на поездах, а она все равно улыбалась. - Иногда кажется, что именно такого жизнерадостного отношения русским и не хватает. Поэтому американкам и проигрываем. - Так баскетбол – это только возможность для самореализации. Но есть в жизни и кое-что еще. И у них с этим «еще» гораздо меньше проблем, чем у нас – поэтому и на площадке они не переживают. Но мне другое непонятно. Говорят про профессионализм, про психологию победителей. Этого, вроде как, у нас нет, а поэтому мы, мол, и проигрываем. По-моему, это спекуляции. Американки играют за деньги, мы играем за деньги – у всех равные условия. Да, мы проиграли в полуфинале, но для США эта победа была добыта, в основном, за счет физики. А эта психология… Я бы ради эксперимента предложила всем отменить зарплату и посмотрела бы, как американки против русских побьются – исключительно за идею. - По поводу Олимпиады… Сразу вспоминается матч за бронзу, Россия – Бразилия. По телевизору казалось, что играли вы через чудовищную боль. - Да, веселый матч. На одной ноге бегала за Изиане, электричкой этой. Она там уже разозлилась в концовке, мячиком стукнула об пол – сколько можно, мол. А судьи: «Все в порядке, играем». Вот так. Хотя врач в ЦИТО, который мне операцию после Олимпиады делал, говорил, что ни на какие Игры бы меня не отпустил. Ни за что. Но я же знала, на что иду. До Олимпиады прошла около 15-ти тренировок, и каждое движение давалось через боль. Какое-то моральное опустошение наступило, организм требовал: дай отдохнуть, дай отдохнуть, ну не мучь ты меня. Готова была уже отказаться, не поехать. Хорошо, что образумили. Врач сборной сказал – ты готовилась четыре года, и в самый последний момент упускать такой шанс нельзя. Надо терпеть сейчас, чтобы потом всю жизнь себя не корить. Я и терпела. Хотя нормально тренироваться не могла. Но когда выходишь на площадку, весь организм мобилизуется, и боли не чувствуешь. - Травма эта тяжелая? - Скорее неприятная. За 20 лет нагрузки копились-копились, и ахилл не выдержал. После Олимпиады врач сказал: через два месяца будешь играть. Но оказалось, что я так и не долечилась. Так и мыкалась целых полгода по врачам и кабинетам. Теперь мне почти заново приходится учиться играть. До сих пор новым мячиком (с сезона 2004/05 в России женщины играют мячом меньшего размера и веса, чем ранее – прим. «С-А») через кольцо перекидываю – с непривычки. - Лечиться вы уезжали в Москву. Чем там занимались, помимо процедур? Может, на хоккей ходили? - Да нет, хоккей – это ужасно. Шайбу не видно, бьются, дерутся. Футбол еще можно посмотреть – но какой зимой футбол? Хотелось бы на лыжах или коньках покататься, но нельзя. Так что по ночным клубам гуляла (смеется). Тарзана видела. Два раза. Еще Путина видела. Правда, один раз. Кстати, лучше бы наоборот. - Что, и Путина в ночном клубе заприметили? - Гм… Это смешно, наверное. Нет. Путина видела в Кремле, когда олимпийскую сборную принимали. Только президент до меня не дошел. Там столы были, для каждого вида спорта свой, и президент все их по порядку проходил. Пока со всеми здоровался, время и закончилось. Но, в основном, в Москве училась. Проходила курсы менеджеров высшего звена. Пыталась выяснить, что изменилось в сфере маркетинга и менеджмента за те восемь лет, что я ударилась в баскетбол. Знаете, что самая перспективная отрасль для нашей страны – это экология? Владивосток, скажем, – единственный город-порт в России, где нет очистительных сооружений, все в море скидывается. Надо подумать над этим. Очень интересно… А как же Киотский протокол? Что вы так на меня смотрите? - Удивляюсь. Необычная вы спортсменка. Знаете много. Вот и смотрю. - Так никогда не поздно учиться. Раньше мечтала в медицинский поступить, или заниматься экономикой, налогообложением, аудитом. А сейчас хочу знать английский. Хочется прогрессировать в баскетболе, не тупо бегать по площадке и мячик кидать, а развиваться. А для того, чтобы поучиться новому, нужно что-то где-то для себя узнавать. Через сайты, книжки, от той же Терезы. Для того мне и английский. Баскетбол закончится, а потом начнется другая жизнь. - Видите себя в бизнесе? - Ну уж точно не в баскетболе. Особенно детей мне не давайте. Долго ждать – это не для меня. Мне надо, чтобы было все идеально, все правильно, чтобы сразу – результат. Поставили бы тренером в лучшую команду мира, согласилась. А так – нет. Дети – нет. - Своего ребенка, когда появится, в какую секцию запишите? - Даже не знаю. У каждого вида спорта свои недостатки. Художественная гимнастика или балет – это вообще какой-то привет от инквизиции. Организму нужна энергия, чтобы развиваться, а кушать им нельзя. Как ребенок будет развиваться? В плавании напрягается плечевой пояс, у легкоатлеток перекачаны ноги, баскетболистки вечно сутулые. Да и с одеждой проблема – не найти по длине рук и ног что-то подходящее. Вот! Хотела бы открыть магазин одежды для высоких людей. Для упитанных есть, а почему нет для высоких? Был один семь лет назад в Москве, да куда-то пропал. Это несправедливо, что мы должны в чем-то себя ограничивать. Причем спрос-то есть, сейчас такие высокие дети растут… Идешь по улице, и даже обидно как-то: вроде, и не заметно, что баскетболистка. Вот, магазин. Хотя не знаю. Вся жизнь еще впереди. Беседовал Роман ОРЛОВСКИЙ. «Спорт-Аншлаг» 29 марта – 4 апреля 2005, №11 (296) |
| Главная |
| Пресса |
Сайт управляется системой uCoz