| |||
|
| * * * |
|
«УГМК», используя в атаке форсированные двигатели, вживленные в Сытняк, Дабович, Баткович, несомненно, нуждается еще и в игроках элегантного типа, дабы амортизировать свою порой «безголовую» силищу. И эта французская миледи с удивительным для девушки ее роста 40-м размером изящной ножки весьма подходит на эту роль. В плохо пока структурированной икебане Зорана Вишича Одри Соре-Гиллеспи – самый изящный компонент, и один из самых необходимых.
В томительном ожидании признания творчества Зорана европейским эталоном, первая француженка в истории «УГМК» поговорила с корреспондентом «С-А» обо всем понемножку, между делом объяснив причины аномально бесснежной уральской осени. |
| * * * |
|
Из досье «С-А»
Одри Соре-Гиллеспи Игрок БК «УГМК». Рост – 178 см, вес – 74 кг. Родилась 31 октября 1976 года в Чарлевиле (Франция). Главные достижения: чемпионка Европы ‘2001 в составе сборной Франции, двукратная чемпионка Евролиги ‘2002 и ‘2004, восьмикратная чемпионка Франции 1998-2005 гг., четырехкратная обладательница Кубка Франции, вице-чемпионка Европы ‘1999, трехкратная вице-чемпионка Евролиги ‘2000, ‘2001 и ‘2003. |
| * * * |
|
Мимо нас с неспешностью летнего заката проплывал ненастоящий Париж. Тот Париж, что не существует на самом деле, а предложен туристам и мечтателям в качестве несравненного идеала – тот, где есть мощеные закоулки, набережная Сены, Триумфальная арка, открытые кофейни и речные трамвайчики. В этом Париже пролетариат на досуге не хватается за булыжники, а неспешно наслаждается бульварным променадом. Картину мира дополняют бульварные же, умилительно ряженые шансонье. Поют они, вероятно, о красоте – о чем еще может петься в этом, ненастоящем Париже?
Тот Париж, чье главное умение – услаждать души и поэтизировать обыденное, располагался в плазменных экранах ресторанчика в центре уральской столицы. При виде Эйфелевой башни Одри широко и задорно улыбнулась. Она любит ходить сюда, где вместо окон придуманы плазменные экраны, в которых есть Париж. Пусть Париж тот и ненастоящий. И хорошо, что мы разговариваем именно здесь. Все-таки, если бы были здесь окна, нашей беседе сопутствовал бы позднеосенний Екатеринбург. А так – Париж. - Муж, папа, мама, бабушка, сестра с племянником остались во Франции, по всем скучаю, – говорит Одри. – Самое плохое, что Интернета у меня пока нет. Сегодня вот пришел человек – два часа возился, да так ничего и не установил. А Интернет мне очень нужен. Как без Интернета? У меня же здесь никого нет из родных. Даже по-французски поговорить не с кем. Да, Одри порой скучает. В отличие от Иоланды Гриффит или Изиане Маркес, которые приезжали в «УГМК» вместе с подружками, которые, одновременно, исполняли роль секретарей и бухгалтеров, Одри живет в Екатеринбурге одна. Свою семью она в последний раз видела в начале октября, когда «УГМК» играла выездной матч Евролиги с «Буржем». Тогда Одри десантировали во Францию на день раньше остальной команды. - Это был большой сюрприз, потому что никто, кроме мужа, не знал, что приеду. Тогда как раз был день рождения племянника, и поэтому все были в сборе. И мой приезд был, конечно, шоком для всех. Мама спросила даже: «Ты из команды, что ли, сбежала?» (смеется). Все думали, что привезу водки и икры, но, увы, тогда не получилось. На Рождество привезу. А обратно приеду – там, может, и Интернет мне все-таки подключат. Пока нет Интернета, Одри спасается DVD – смотрит фильмы на родном французском или английском, который для нее тоже почти родной. Языком Шекспира она владеет хорошо и необычно. Причем, некоторые слова в интерпретации Одри звучат весьма забавно. «Россия», скажем, – это «Рушша». С насыщенным таким «шш». В загадочную «Рушшу» Одри приехала уже в статусе признанной европейской звезды. Выиграв в 17 лет свой первый чемпионат Франции, за 11 лет карьеры она собрала все высшие награды Старого Света – сенсационное золото чемпионата Европы ‘2001 со сборной Франции и два золота Евролиги с «Валансьеном». Теперь она даже не может с ходу вспомнить, сколько раз выигрывала чемпионат страны. Сначала говорит, что семь. Хотя, на самом деле, – восемь. - Меня единственное, что немного во Франции расстраивало, так это то, что нас никогда не принимали на высшем уровне, у президента. Ни «Валансьен», ни сборную Франции. Кого угодно принимали, а нас – нет. А мы ведь чемпионат Европы выиграли все-таки. Что, наверное, что-то вроде подвига. Первый раз в истории, как-никак. - То есть, вы один из лучших игроков Франции за всю историю тамошнего женского баскетбола? - Ну да. А иначе, думаете, я бы здесь оказалась? В «Рушше»? «Рушша» стала для Одри большим шагом, небольшим приключением и средством самовыражения одновременно. Прошлый сезон она почти целиком пропустила из-за травмы колена, и теперь приехала в «Рушшу» за новыми ощущениями и новыми титулами. - Я много разговаривала с Илоной Корстин, она моя близкая подруга (Корстин шесть лет отыграла во Франции – прим. «С-А»), и она убедила меня попробовать. Мне нужен был клуб, в котором можно было бы не просто хорошо зарабатывать, а еще и выигрывать новые медали. «УГМК» – подходящий вариант. Хотя мне все говорили – как вообще можно туда поехать, как там можно жить, это же страшно, холодно. На деле – ничего страшного и совсем не холодно. Да, кстати – ведь здесь совсем не холодно. Это именно потому, что я приехала (смеется)… «From Russia with love» – таким эпиграфом она порой сопровождает свои СМСки на французскую землю. Муж Одри, вероятно, читает адрес отправителя не «Рушша», а, по традиции, «Рашша». Потому что муж Одри – американец, точнее – афроамериканец. Уроженец Чикаго Антуан Гиллеспи. Знакомый знаменитой своей землячки Иоланды Гриффит, дальний родственник знаменитого джазмена Дизи Гиллеспи и коллега своей знаменитой супруги. Антуан тоже играет в баскетбол за деньги. Но – без перспективы попадания в национальную сборную страны, в которой родился. Однако, вслед за женой он тоже может выиграть чемпионат Европы – причем, тоже вместе со сборной Франции. Вариант этот, кстати, весьма реален. Познакомились они во Франции, когда Антуан играл в одной команде вместе с братом мадемуазель Соре, а в мае 2003-го уже стали четой Соре-Гиллеспи. И вот теперь супруг оформляет французское гражданство – тогда, когда разрешено французским законодательством. Правда, в баскетбол Антуан пока не играет, не нашел себе команду. - Муж занимает особенное место в моей жизни, – откровенничает Одри. – С ним связан единственный важный и памятный момент моей жизни, который не связан с баскетболом – это наша свадьба. Вообще-то после нее я и должна была называться миссис Гиллеспи. Но и Соре – известная во Франции фамилия, поэтому с ней расставаться не захотела. Потому что если увидишь фамилию Соре – это, значит, точно баскетбольный человек (смеется). У меня вся семья баскетбольная. Мама и папа сами играли, потом стали тренерами. Мама меня с пяти лет и тренировала. Будут у нас с Антуаном дети – тоже, скорее всего, в баскетбол пойдут. Ну или в футбол. Я футбол тоже очень люблю. У нас по этому поводу с мужем постоянно конфликты – он за «Марсель» болеет, я – за «ПСЖ» (это злейшие оппоненты, как «УГМК» и «ВБМ» в женском баскетболе – прим. «С-А»). А в Екатеринбурге, кстати, есть команда? На футбол хочу сходить… - Мне яичницу, пожалуйста, – попросила Одри официантку. – Только, будьте любезны, глазунью. - А у нас, к сожалению, нет яичницы, нет глазуньи. Зато есть французский омлет. - Ну, раз нет яичницы, давайте тогда сюда этот ваш омлет, сейчас протестируем – насколько он «французский», – улыбается переводчица Катя. Вообще, любимое блюда Одри – это итальянская паста. Но и омлет для француженки оказался вполне французским – после трапезы Одри аттестовала его как «спасибо, каращо». Правда, случилась одна неувязочка. К омлету Одри хотела гренок, но гренок в ассортименте не было. Был только черный хлеб (видимо, для аскетов) и булочки (видимо, для гурманов). За малую родину стало даже как-то немножко стыдно. Центр города, а белого хлеба – нет. - Вас не смущает, Одри, это отличие России от вашей родины, которое даже в этом маленьком абсурде нашло свое отражение? - Нисколько не смущает. Я понимала, что мои представления о России необъективны. Потому что все, что может знать человек о стране – это то, что он видит по телевидению и читает в газетах. А реальной жизни ты в телевизоре не видишь. Например, показывали, как поджигают машины во Франции. И показывали так, что создается впечатление, словно машины горят по всей стране, хотя это не так, они горят только на окраинах. Мы вот когда играли во Франции, Зоран звонил мне, спрашивал – что там происходит, что будет с командой? Да ничего там с вами не будет, говорю. И точно так же дело обстоит с восприятием России. Во Франции говорят только про Питер и Москву, в первую очередь потому, что про эти города говорить выгодно, туда чаще всего ездят туристы. А про остальную Россию – ни слова. Но все равно, информации мало, и люди верят в стереотипы, до сих пор считая, что Россия – это мафиозная страна. Вот, что я думаю. Вот такая у меня правда. Только не стреляйте в меня, если я сказала что-то не так (смеется). От этой милой ремарки корреспондент «С-А» едва не поперхнулся. - Ну и шуточки у вас, Одри. - А во Франции люди вообще проще (смеется). - Да ну? - Нет, правда, я это заметила. Это от того, что во Франции вокруг больше вещей, которые призваны занимать людей – рестораны, кафе, кинотеатры, театры. И этого очень, очень много. На самом деле, какие в стране люди, видно даже по тому, как они болеют. У «УГМК» отличные болельщики, но во Франции зрители другие. Они просто сумасшедшие. Они поют во время игр. В России поют? - В России чаще пьют, чем поют. У нас просто культура фанатизма появилась не так давно. - Да я даже не про фанатизм говорю, а об уровне общения «болельщик-игрок». Во Франции все как-то более раскованно. После матчей нам, игрокам, принято идти в «ВИП-комнату», где мы разговариваем со спонсорами. Там можно даже выпить шампанского, если хочется. А после спонсоров идем к болельщикам – для этого тоже есть специальная комната. Мы там поем, танцуем, веселимся. Они нам дарят подарки – цветы, в основном. Помню, мне как-то даже браслет подарили, который сделан собственными руками. Понимаете, о чем я, когда говорю что во Франции люди проще? Прекраснодушная европейская простота, правда, куда-то исчезает, когда речь заходит о российской Суперлиге. Здесь все-таки лучшие в мире игроки и гонорарные фонды. Одри согласна, что не все так просто с этой простотой. - Да, это верно. В Европе к российской лиге относятся ревностно, потому что никто там не может сравниться с вашими деньгами. Если в мужском баскетболе разница не такая заметная, то в женском она очень и очень заметна. Во Франции, скажем, зарплаты такие, что на нормальную жизнь хватает, но накопить на будущее нельзя. Да и игроков там мало. Некоторые параллельно учатся, некоторые – работают, то есть профессиональных контрактов не имеют. И это считается нормальным, потому что во Франции гораздо больше профессий, которые оплачиваются лучше, чем игра женщин в баскетбол. К тому же, во Франции нельзя совмещать учебу и работу. Я вот после карьеры хочу работать в спортивном маркетинге или пиаре, а получать образование мне пока нельзя. А в России – можно. В России, иногда кажется, вообще можно все. Создается такое впечатление, что у вас порой команды покупают игроков только для того, чтобы они были. Вот у «Динамо» в прошлом году было на контракте двадцать, что ли, игроков. И все – одни из лучших в мире. И, получается, каждый игрок – как сувенирная матрешка, которая нужна, чтобы ей хвалиться. И получаются в России такие команды-матрешки, где игроки нанизываются друг на друга. Такой путь к успеху не приведет. Одри знает, о чем говорит, поскольку повидала на своем веку немало. Она даже играла в WNBA. Правда, всего полтора сезона, в 2000 и 2001 годах – зато была в команде из столичного Вашингтона. Но в Северной Америке у Одри не сложилось. - Сама попросила меня освободить, потому что играть мне там не давали. К европейским игрокам в Америке вообще хуже относятся, чем к своим. Там у людей такое отношение: «Вам уже повезло, что вы оказались в лучшей лиге мира». Но я же играть туда приезжала, а не в Мекку. А тренировок в WNBA практически нет – игра за игрой. То есть, если тебе не дают играть, возможности проявить себя просто нет. Я и уехала. Привыкла играть много, по 35-40 минут. - Вишич вам тоже этого времени не дает. - Буду играть здорово – дадут все, что захочу. В этом смысле Зоран – золотой тренер. У него нет любимчиков, он добр ко всем. Он не меняет отношения к человеку в зависимости от того, выиграли мы или проиграли. Что не очень хорошо – так это его мягкость. Тренеру иногда необходимо провоцировать игроков на какие-то эмоции, даже если это может обидеть игрока. А Зоран – бесконфликтный человек. Правда, мы пока и повода особого не давали. В общем, все у Одри пока хорошо. Самое плохое, что с ней пока случилось в «УГМК» – это ее день рождения, который отпраздновать так и не получилось. - Весь день были в дороге, в аэропорту, и даже тортик покушать не удалось. Зато следующий день рождения будет лучшим в жизни. - Во Франции считается, что после 30 в жизни наступает какой-то новый этап, – объясняет переводчица Катя. - Да, Одри. Все будет хорошо! Вы только Евролигу выиграйте – это очень хорошая примета. - Так выиграем! Я счастливая для «УГМК». Родилась в Хэллоуин, а наш клубный цвет – это же цвет Хеллоуина, оранжевый! Роман ОРЛОВСКИЙ. Источник: "Спорт-Аншлаг", 6-13 декабря 2005г |
| Главная |
| Пресса |
Сайт управляется системой uCoz